Вначале Дайго относится к своей работе с отвращением и даже стыдится рассказывать о ней своей жене. Однако, постепенно он начинает замечать, как важна его работа и как она может помочь близким умершего человека прощаться с ним и переживать горе. Дайго становится настоящим профессионалом в своем деле, учится у своего опытного наставника и даже создает свою собственную технику обработки тел.
Одним из самых трогательных моментов фильма становится история одной старой женщины, которая умирает одна и без родственников. Дайго уходит на ее похороны и понимает, как важно прощание и уход в последний путь для любого человека, независимо от того, сколько у него было родственников и друзей.
Помимо основной линии сюжета, фильм также затрагивает тему семьи и отношений между отцом и сыном. Дайго и его отец давно перестали общаться, но благодаря работе в похоронном бюро Дайго начинает понимать, что важно прощаться и расставаться, чтобы жить дальше.
"Ушедшие" - это красивый и трогательный фильм о жизни и смерти, о любви и прощении. Он заставляет задуматься о том, как важно уметь прощаться с близкими и как важна наша работа, даже если на первый взгляд она кажется несущественной.
ks95 •
26 декабря 2011 в 20:47
Плюсы. В эмоциональном плане – это просто потрясающий фильм! Каждый эпизод ярко отразил важнейшие стороны жизни людей: брак, взаимоотношения между мужем и женой, между родителями и детьми, развод, переживание развода и его влияние на детей, отношение к труду и к разным профессиям, отношение к умершим и многие другие. Всё это в целом – человеческая любовь во всех её проявлениях. Это просто здорово!
Отлично выражено то, как под воздействием неумолимых обстоятельств люди проникались глубоким уважением к чему-то, что ещё недавно казалось отвратительным и неприемлемым. Пожалуй, это одна из самых сильных сторон картины.
Работа режиссёра и оператора вызвала только самые лучшие эмоции. Не было дешёвого желания «блеснуть» излишним натурализмом; если и требовалось показать нечто неприглядное, то это было сделано предельно корректно (рвота, разлагающийся труп, интимные отношения). И наоборот, красивая природа Японии передана самыми лучшими красками, блистательно, восхитительно! В то же время, когда по сюжету следовало особо заострить внимание на достаточно обыденных вещах, мне, как зрителю, почти на вкус ощущался хруст жареной куриной корочки, или приходилось поёживаться от вида ветреной снежной погоды...
Нашлось в фильме место и такому гнилому явлению, как психическим отклонениям с половой ориентацией. Можно было бы замолчать эту тему, как бы несуществующую, но сценарист и режиссёр пошли на этот смелый шаг. Что сказать? – даже здесь они оказались на высоте! С одной стороны, на проблему недвусмысленно указали, как на тяжкий крест для близких, и как на неминуемую катастрофу для самого болящего. С другой стороны, подошли к ней с хорошей долей комизма, что несколько сгладило остроту.
Особое. Ярко показаны особенности японского менталитета и типичных японских характеров: сдержанные, молчаливые, пунктуальные, работящие.
Фраза «вы опоздали на 5 минут» – просто замечательная! На каком-то физиологическом уровне ощутил, что с одной стороны – это упрёк в совершении японцем самого тяжкого смертного греха, с другой – осознание его таковым. Это не наше, это японское, нам трудно такое понять, потому что мы другие. Но очень понравилось, как это показали.
Вообще во всём фильме японская национальная составляющая заявила о себе очень веско. Однако, чувствовалось, что создатели фильма не только не старались обособить свой здоровый национализм или приукрасить его, а намеренно демонстрировали приверженность простым, понятным любому человеку, ценностям.
Вывод. Во всех отношениях фильм получился даже слишком хорошо. Радует то, что на кинематографическом небосклоне прогнивших последних времён есть ещё место для таких ярких явлений, как эта замечательная картина.
К просмотру обязателен. Всеми возрастами. (Правда, на эпизоде с «девочкой» в самом начале фильма желательно присутствие взрослых, чтобы объяснить детям, как такое получается).
П.С. Давно я так не умывался слезами, глядя художественный фильм! Возможно потому, что я излишне сентиментален, но картина и в самом деле очень сильная.
Смотрел по совету друга. Другу – спасибо, попал в десятку.
10 из 10
Anna Battaba •
28 марта 2014 в 09:54
Жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь.
«Ушедшие» ( ???)фильм 2008 года, режиссер Ёдзиро Такита. Премия «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке.
Говоря о современно кинематографе в Японии, сложно представить себе многоуровневую сложную драму, в которой зритель не сидит и не льет слёзы. Гипертрофированные эмоции свойственны не только аниме (японским мультфильма) и дорамам (азиатские сериалы), но и полнометражным картинам.
Почти в каждом азиатском фильме, имеющем тэг «драма», всегда обязательно кто-то умирает, а иногда умирает, но потом спасается вопреки логике.
Своеобразная «любовь» к смерти главного героя у японцев объяснима: если человек в течение жизни претерпевает мучения, издевательства и в итоге умирает, то значит, в следующей жизни все будет чудесно и радостно. Потому смерть героя воспринимается философски, но платки к концу киносеанса все ж таки увлажняются. Интересно,, что для японца — такой платковый исход является одним из главных критериев оценки фильма: чем сильнее эмоциональный накал, чем больше слез и бабьих криков, тем лучше. Конечно, нужно понимать, что речь идет о среднестатистическом японце, который не смотрит ни Линча, ни Шванкмайера, ни Бергмана.
А вот когда в прокат выходит фильм, в котором ни слёз, ни бабьих криков, то японская аудитория испытывает 100% когнитивный диссонанс.
Стоит отдать должное тем режиссерам, которые не боятся уходить от канонов и стереотипов, в которых погряз азиатский кинематограф, ведь такой шаг может и вовсе провалить картину на востоке. И, кто знает, сколько шедевров Европа потеряла за эти десятилетия.
Ёдзиро Такита, мало кому известный режиссер, как в Японии, так и за рубежом, выпустил свой фильм в 2008 году — не смотря на то, что премьера прошла удачно, особого отклика она не получила.
Но вот с момента выдвижения картины на «Оскар», ситуация резко изменилась. Отмечу, что последний японский оскароносец был Хаяо Миядзаки еще в далеком 2003 году.
Так что же такого в этом фильме? Кто такие «Ушедшие»? И почему я вообще о нем пишу:)?
Сперва уважим Ёдзиро.
Творческий путь Такито-сана был типичным для японского режиссера: от «пинку эйга» (фильм эротического содержания) к чернушным комедиям и коммерческому мейнстримовому кинематографу.
Но вот что сподвигло режиссера снять, можно сказать, артхаусный для Японии фильм, остается загадкой. Отмечу, что первоначальный замысел фильма принадлежит актёру Масахиро Мотоки, исполнившему в фильме главную роль.
Пару слов о фильме, хотя какие «пару слов», кого я обманываю!
Фильм повествует нам о среднем виолончелисте Дайго, без особого таланта и какого-то внутреннего стержня — немного неуверенный в себе, но честный и самоотверженный. Типичный сарариман-музыкант, если так можно выразиться, он покупает себе в кредит дорогую виолончель, но после одного из концертов узнает, что оркестр расформирован.
Вместе со своей женой Микой, они переезжают из столицы в маленький городок, в которой работу музыканту найти просто немыслимо.
Однажды, пролистывая объявления в газете, Дайго замечает небольшое объявление о работе с высоким окладом. Недолго думая, наш музыкант бежит на собеседование, не имея ни малейшего представления о работе.
Зайдя в офис, первое, что он видит — привлекательную средних лет женщину, а позади нее…гробы, много гробов.
Как можно догадаться Дайго предлагают работу ноканси, обязанностью коего является подготовка усопших к погребению.
Работа ноканси считается в Японии наименее уважаемой, людей этой профессии стараются обходить стороной и порой даже игнорируют. В России, наверное, отношение несколько проще, однако тема погребения мало у кого вызовет благоговейный трепет.
Возвращаясь к фильму, хочу отметить, что каждый кадр с ритуальными церемониями пропитан уважением, чувством собственного достоинства и несомненно высоким профессионализмом ноканси.
Для тех, кому интересно тезисно: в фильме подняты темы профессионализма, творческого кризиса, духовности, предвзятого отношения, смерть есть жизнь, а жизнь есть смерть — ломание стереотипов вам обеспечено.
На этом остановлюсь.
Хочу сказать пару слов о личном восприятии: я отношусь к той категории людей, которые считают, что не боятся смерти, не испытывают отвращения к умершим и ведут весьма абстрагированное существование в среде «отвратительного и разлагающего». Но посмотрев этот фильм внутри все перевернулось. Обнажилась какая-то собственная жалкость, страх смерти и отвращение к трупам — все это глубоко поразило меня, восприятие смерти трансформировалось, а также разрушилась еще одна стереотипная стена восприятия окружающего мира.
Я не берусь советовать фильм, но, я думаю о нем вот уже месяц, и только сейчас собралась написать небольшую рецензию, пытаясь уложиться мелким шрифтом в две страницы.
Фильм соткан из незримой и еле уловимой концепции творчества и профессионализма во всем. Медленно и аккуратно, он проясняет сознание и поворачивает тебя перед самим собой, ловко орудуя инструментами подсознания.
Одно могу сказать, посмотрев этот фильм у вас не получится забыть его на следующий день.
Kasablanka •
23 августа 2009 в 18:06
Прекрасная бренность человеческой жизни
Такита немного слукавил, отбросив самоизоляционный комплекс японцев и сняв экспортный фильм для западного зрителя. «Ушедшие» - красивый японский продукт, похожий на аккуратно завернутые в папиросную бумагу и упакованные в гладкую деревянную коробочку черешни, что продаются в токийских магазинах в сезон привоза из-за границы заморских вкусностей. Эти черешни блестят сочной свежестью, заманчиво интересны на вкус, но слишком дороги, чтобы не быть гастрономическим праздником, а потому ими только балуются. Лента «Ушедшие», как ни странно, из той же витринной породы - она необыкновенно приятна визуально, ее снабженная подробной инструкцией сердцевина заставляет в нужные моменты искренне улыбаться, от души грустить, и в итоге незаметно вытягивает из избалованного зрителя слезу сопереживания. Но ожидание увидеть очень «японскую» вещь натыкается на умелую адаптацию непостижимой и загадочной философии под европейское восприятие. Такита играет в японского Лассе Халлстрома, на ходу осваивая ремесло рассказывать жизненные истории универсальным киноязыком, понятным и для тех, кто вырос в мире подвернутых плиссированных школьных юбок, отаку-вуайеристов и аутичной наивности дорам, и для тех, кто о Японии знает лишь по медийным книгам Мураками и дилогии Канеко.
Как-то незаметно Япония стала совсем другой страной, а Такита превратился в режиссера уже нового поколения, с легкостью переходящего от псевдоисторического фентези к большому кино, но скорее всего сам Такита просто перерос в свои пятьдесят с лишком в серьезного художника и вместе с собой заставил хоть немного повзрослеть массовые подростковые фильмы, что в изобилии ныне выпускает Япония. Пока все продолжают снимать кино о двусмысленных историях «клубничных» отношений и ликвидирующих друг друга школьниках под дикий, но уместный микс из Шуберта и Верди, Такита в «Ушедших» искренне и интимно заговаривает о смерти, кротко напоминая о том, что остается после конца близкого человека, когда он становится для нас не достигаем, переходя за границы, где знакомое и любимое тело окончательно приобретает черты материальной части материального мира.
Герой Такита сталкивается со смертью в тот самый момент, когда постепенно все сильнее начинает размываться его национальная принадлежность. Становясь космополитами, и вместе со способностью найти дом в каждом городе мира, Дайго с женой обретают понимание, что их стабильная жизнь зависит от простых внешних обстоятельств, в которых внезапный роспуск столичного частного оркестра, где Дайго играл на виолончели, может что-то сломать в привычном укладе «выросших», но не «повзрослевших» людей. В детстве Дайго все было иначе - зимы префектуры Ямагато не были столь холодны как теперь, а детская виолончель, подаренная отцом, была «в пору». В умиротворенной провинции с речкой, спускающейся вниз со снежных горных вершин, Дайго пережил отъезд отца и запустение семейного кафе, а в нужный срок, оставив мать и сбереженные ею после измены мужа с заезжей официанткой музыкальные пластинки, уехал из родных мест. Жизнь редко бывает долгой и спокойной рекой, и, став профессиональным, но безработным виолончелистом, Дайго вынужден возвратиться туда, где по-прежнему снега с серых гор рождают прозрачную, бегущую по круглым камням холодную воду.
Дорога домой будет кротким возвращением маленького мальчика, лишь смутно помнящего лицо отца. До этого тихого погружения в детские страхи и сомнения смерть никогда не приносила Дайго неудобства, она всегда была «где-то там», - отодвигалась на безболезненное расстояние смутным воспоминанием об умерших в раннем детстве бабушке и дедушке или отвыкшим сердцем примирялась с уходом матери, которой не стало, когда Дайго был на зарубежных гастролях. Смерть была событием из другой жизни до тех пор, пока волею судьбы Дайго не стал полноправным её участником, прочтя в провинциальной газете родного городка объявление о приглашении желающих на работу в агентство по «путешествиям». И как в старом алленовском анекдоте, «путешествия» оказываются самыми что ни на есть последними – агентство, для которого «клиент всегда мертв», заботится о последних скорбных проводах на конечную станцию тех, для кого все обратилось вспять и последний приток жизни окончательно растворился в океане невыразимости.
Такита говорит о смерти очень просто, отчасти возвращая ценность человеческого ухода; она у него выглядит нежным всполохом логики самой жизни, следствием её полного и законного завершения, справедливо отмеренной наградой человеку и напоминает сон успокоенных. Дайго вместе с пятью тысячами долларов получает от своего учителя и работодателя мистера Сасаки что-то еще более важное, чем навыки погребальной церемонии. Еще две недели назад играющий только в оркестровом составе, герой становится ведущим солистом в тихом концерте последней дани уважения к усопшим. Сцены приготовления почивших с омовением и облачением в ритуальное кекатабира - это костяк, на котором Такита строит свой фильм, подчеркивая, что живой, столкнувшийся с мертвым, существует в одной временной плоскости, но в разных измерениях, в которых тишина и холодность приобретают смысл великого таинства, а мертвое тело превращается в высвободивший что-то незримое сосуд.
Для героя «Ушедших», соприкоснувшегося с настоящими людьми родных мест, прожившими десятки лет рядом с той старой Японией, где художник Канагава различил сквозь водянистое марево воздуха тридцать шесть призрачных ликов горы Фудзи, а шейные позвонки Мисима нежно перерубал меч его соратника, пришла пора осознать, что дом – это там, где ты захочешь спокойно умереть, оставив после себя сильную, но притупляемую временем боль.
Сделав мягкое и очень правильное кино, Такита не испортил себе карму, а получив помимо японских наград еще и премию Оскар, стал режиссером, освоившим киношное «эсперанто». Вместе со своим героем Такита понимает, что все мы умираем десятки раз в каждом ушедшем и унесшим нас за последние рубежи бесчисленных сырых долин Островов Мертвых. В укравшем частичку нас, уже исчезнувшем сознании, мы много раз, до собственного окончательного отправления в путешествие на туманные окраины небытия, будем погибать и становиться пустотою, даже не замечая этого.
Такита за эту песнь о любви и смерти, песнь о привязанности к ушедшим и оставившим нас, что звучит на всех языках одинаково, можно простить тягу к беспроигрышной смеси трогательности и сочиненной атмосферности. Простить по-голливудски рассеянную в нужных местах музыку подуставшего Хисаиси и списать со счетов комичную несуразность Мотоки и миловидность выросшей французской «васаби» Хиросуе. Потому что все очевидное ремесло «Ушедших», переходящее порою в беспомощность, сравнимую с барахтаньем мертвого осьминога, заброшенного из жалости Дайго и Мика в воду реки Сумид, сглаживается, когда понимаешь, что японец Такита выразил в своем фильме нечто неподвластное многим европейцам, что-то очень человеческое. Как отец, давший семилетнему Дайго не по детской руке большой шероховатый камень, отражающий по древней легенде истинные чувства, не требующие слов, так и режиссер протянул отвыкшему от достоверной простоты зрителю послание, которое можно прочитать, даже не разбираясь в японском языке.
gaianowa.r •
23 декабря 2019 в 02:21
МЫ - ОСТАЮЩИЕСЯ
Токио. Симфонический оркестр распущен. Молодой музыкант остаётся без работы и возвращается в свой маленький провинциальный городок, где прошло его детство.
А дальше…
Надо непременно посмотреть этот прекрасный, талантливый фильм, если вы любитель японской культуры.
Мегаполис и провинция, творчество, любовь, личная жизнь. Мечта, реальность и повседневность. Вот жизнь, но есть и смерть. Смерть как работа, повседневное занятие, ритуал и искусство. Таким необъятным мне видится режиссёрский замысел. Это поистине философский фильм в совершенстве японской эстетики. Без занудства, моралина и скуки.
Смерть — одно это слово вызывает желание бегства. Главное действующее лицо фильма.
Но тема фильма не она. А мы, остающиеся, но пришедшие проститься с уходящими. Русский перевод УШЕДШИЕ не совсем точно передает суть ритуала прощания с близкими людьми.
Мы прощаемся с телом — западный вариант. Здесь прощаются с ушедшим сейчас.
Мастер ритуала как будто ненадолго возвращает его к жизни, как художник или скульптор, искусно и сострадательно, с любовью. Если рождение — это творческий акт, божественный промысел, то и смерть должна быть таковой. Она — всего лишь «ворота в иную жизнь» (цитата фильма). Режиссёр выстраивает утончённейшую, поистине театральную и очень камерную мизансцену, где, с одной стороны — самые близкие и родные (и мы зачарованные зрители), а с другой — совершается прекраснейшее таинство, где каждое движение и жест — музыка.
Талант и мастерство режиссёрской команды проявляется в том, что в уникальном, национальном, символическом (японской культуре) как в зеркале отражены также и многие болезни нашей современной цивилизации, независимо от её границ. Уходящие примиряют нас, нравственно очищают (муки совести), возвышают. Этот ритуал так необходим нам сейчас, если мы ещё люди. Да — это идеал, но очень хочется приблизиться к нему.
Фильм для вдумчивого, тактичного, искреннего зрителя, пришедшего на просмотр с открытой душой («опустошить чашу»). Очень камерный, добрый фильм, в своей метафизической основе напоминает «Цвет сакуры» Дориса Дёрри (2007).
9 из 10
Johnny Walker •
27 августа 2017 в 16:32
«Живые и мертвые».
Молодой музыкант после роспуска оркестра остался без работы. Вернувшись в родной город, он устраивается в бюро ритуальных услуг…
Отмеченная «Оскаром» за «Лучший фильм на иностранном языке», картина Йодзиро Такита («Секрет», дилогия «Колдун», «Последний меч самурая») поначалу несколько обескураживает подобным сюжетным поворотом. Однако, чем дальше развивается повествование, тем больше раскрывается сам герой, его внутренний мир и окружающие его люди. За внешней аскетичностью и степенностью режиссер не скрывает секреты мироздания. Лента затрагивает классические и, по сути, прописные истины, но не теряющие от своей простоты в важности и актуальности. Ведь поиск себя и отрады своей души это путь, который для многих становится длинною в жизнь. А свое призвание и внутреннее умиротворение порой можно найти в самом неожиданном месте.
Актерский ансамбль невероятно гармоничен. Масахиро Мотоки («Долгие оправдания», «Шпион Зорге», «Самая длинная ночь в Шанхае») с обаянием и грустью проживает своего персонажа, демонстрируя в финале мощный эмоциональный катарсис. Шикарен и монументален ветеран Цутому Ямадзаки («Красная борода» и «Рай и ад» Акиры Куросавы, «Гений дзюдо», «Похороны») в качестве наставника и владельца похоронного агентства. Светится теплотой лучезарная и игривая Рёко Хиросуэ («Гоемон», «Вперед, Масао!», «Нулевой фокус») в роли супруги героя. Блеснул в небольшой, но чрезвычайно яркой роли харизматичный Такаси Сасано («Снято!», «Яркое будущее»).
Музыкальное сопровождение от нетленной классики до обволакивающих мелодий легендарного Дзё Хисаиси, писавшего партитуры для работ Хаяо Миядзаки («Ветер крепчает», «Принцесса Мононоке», «Порко Россо», «Мой сосед Тоторо») и Такеши Китано («Фейерверк», «Кикуджиро», «Сонатина», «Сцены у моря») создает воистину волшебное настроение и как нельзя лучше подчеркивает личные трансформации персонажей.
Подытоживая: конечно, такое специфичное, на первый взгляд, кино зайдет далеко не каждому. Но тех, кто поймает на нем свою волну, ждет завораживающий и слегка экстравагантный мир простого человеческого счастья. Прекрасно обрамленное поэтическое кинопроизведение с весьма любопытным послевкусием.
10 из 10
Кинопоиск •
12 августа 2013 в 21:40
Новое начало
Под плавные и мелодичные звуки виолончели фильм Йодзиро Такиты 'Ушедшие' повествует нам историю о Японском музыканте Дайго, оставшемся без работы и без средств к существованию после роспуска его оркестра, не пользующегося популярностью у равнодушных к классике зрителей. И вот, продав свою дорогую и громоздкую виолончель, на легке, скромный и замкнутый, как будто сошедший со страниц романов Мураками Дайго возвращается в свой тихий провинциальный городок, в давно позабытый дом покойной матери, где под слоями старой пыли храняться печальные воспоминания о детстве без отца. Далее, непредсказуемая как гроза в летний день судьба забрасывает ничего не подозревающего Дайго в похоронное бюро, где мудрый хозяин, превративший обряд положения в гроб в тонкое искусство, берет робкого бывшего виолончелиста, никогда не видевшего мертвого тела, к себе в помощники буквально с руками и ногами.
Помимо личной драмы героя в виде обиды на покинувшего маленького Дайго отца, от которого остался лишь тяжелый черный камень в глубине подвала и такой же тяжелый камень в душе молодого человека; Такита, с помощью метафор и символов, с помощью фраз мудрого владельца бюро, делиться с нами философией жизни и смерти, философией ухода, возвращения и нового начала. 'Смерть- это не конец, а начало чего-то нового' говорят нам кадры, где Дайго бережно омывает и заворачивает мертвецов, кропотливо наносит макияж на закрытые глаза усопших и одевает прекрасные одежды на их бездыханные тела, как будто готовит их к переходу к новой жизни, к новому существованию, куда нужно вступить красиво и торжественно, как невесты в красивых пышных свадебных платьях вступают в семейную жизнь.
Помимо самой темы и сюжета фильма, хотелось бы отметить неповторимую форму повествования данной киноленты. Во-первых, ритм фильма очень спокойный, неспешный. Длительные по времени кадры в мельчайших подробностях успевают показать зрителю уникальный ритуал положения покойных- каждое движение пальцев, каждый мазок кисти имеют значение в таких кадрах. Создается ощущение, как будто сам присутствуешь среди родственников погибших, наблюдающих за приготовлением их родных к бесконечности загробного мира, а не просто смотришь на это с экранов телевизора или компьютера. Еще порадовало, что эта неторопливость органично поддерживается красивой умиротворяющей мелодией детской виолончели Дайго.
Во-вторых, несмотря на глубокий смысл, скрывающийся в фильме, на трагедию детства главного героя, на многочисленные смерти девушек и юношей, пожилых и детей на экране, 'Ушедшим' удается сохранить легкость повествования засчет нотки юмора; и юмор этот весьма самобытен и не похож на юмор в голливудских фильмах. Фразы персонажей в этом фильме одновременно шутливы и серьезны, смешны и печальны - в этом и заключается их особенность. А еще, фильм может заставить улыбнуться не только шуткой, остроумной фразой или действием, но и просто мимолетным выражением лиц героев, их мимикой.
Вот такое получилось самобытное удивительное кино для ценителей нестандартных, эстетически продуманных, символичных фильмов. Рекомендуется тем, кто готов окунуться в особую восточную атмосферу фильма, полную философии, метафоричности, и мелодичности.
9 из 10
__X__ •
15 апреля 2014 в 00:09
Смерть — явление загадочное, люди относятся к смерти по-разному, а в кинематографе амплитуда мнений ещё больше увеличивается: терминатор укладывает штабелями противников, и мы совершенно спокойно созерцаем сотни смертей на экране, или, например, в драме, где после смерти одного человека в финале, мы рыдаем навзрыд, забывая, что в реальном мире люди умирают ежесекундно. Фильм «Ушедшие» 2008 года, как мне показалось, повествует о смерти наиболее адекватно и правдиво, это можно почувствовать, если терял близких людей. И самое главное — это фильм не о смерти, а о жизни.
Сразу бросается в глаза отличное визуальное оформление фильма, начиная от ракурсов камеры, заканчивая декорациями и натурой. Чувствуется атмосфера, чувствуется и зима, и осень, и весна, и лето, что помогает лучше понять внутреннее состояние героя, это не отвлекает, а идёт только на пользу самой истории. Главный герой, как и мы, не имеющий опыта в похоронных услугах, резко окунается в этот мир. Это могло бы шокировать, но преподносится это без лишнего гротеска, с уместным юмором, при том не ломая серьёзную основную идею фильма. Тончайше соблюдён баланс между моментами вызывающими улыбку и моментами заставляющими подумать, как следует, над произошедшим. В фильме мы видим обычное горе родственников, ссоры прямо у гроба усопшего, немного безразличное, вызванное привычкой, но всё же уважительное отношение Босса к мёртвым, недовольство жены главного героя его профессией, — ровным счётом ничего сверхъестественного, но умелое сочетание этих событий, идей и смыслов в совокупности с вдумчивым просмотром, позволяют к концу фильма, ощутить в душе и в уме простветление. Поднимается и тема некоего героизма — никто не хочет браться за работу такого рода — положение в гроб, все презирают таких людей, как наш герой, но если не он, то вряд ли во всём городе найдётся ещё один человек, готовым заняться этим делом. Он не может предать доверие своего босса, постепенно он становится мастером в своём деле и мы видим, как некогда ругавшие его люди, проникаются к нему уважением и раскаиваются. Тема героизма проявляется и через жену героя, она изначально настроена делать всё, лишь бы мужу было хорошо, иногда кажется, что главный герой не совсем её достоин. Но она узнаёт правду о профессии мужа и тут мы видим — на самом деле, у любой бесконечной добродетели есть свой предел, здесь и наступает для неё роковой выбор. И, если мыслить более глобально, героизм в фильме мы видим в глазах обычных людей, провожающих своих близких в загробную жизнь. «Остаться здесь всегда труднее» — говорит босс. Вот основной героизм в этом фильме — продолжить жить, устоять на ногах. Основной посыл перекликается с идеей фильма «Жить» Василия Сигарева, но ощущение после просмотра диаметрально противоположенное, разумеется, в пользу фильма «Ушедшие», после которого душа не только не становится чернее, а наоборот очищается. Самая главная заслуга фильма, что после него ещё больше хочешь жить, хочешь побежать скорее к любимым и обнять их ещё раз, понимая своё великое счастье. В то же время смерть предстаёт немного более понятной, если такое вообще возможно.
Фильм сделан мастерски, японский кинематограф доказывает, что не перевелись ещё Куросавы на земле японской и не только в аниме они способны создавать настоящие трогательные произведения. Баланс в фильме соблюден везде, где нужно. Идея и духовное наполнение фильма передаётся идеально, не навязчиво и не слишком завуалировано. Можно ещё много хорошего сказать про этот фильм, про философию, но лучше ещё раз повторюсь, ведь самая главная характеристика «Ушедших» — это фильм не о смерти, а о жизни.
9 из 10
Татьяна Таянова •
20 января 2014 в 14:44
'Завтра никогда не наступает; длится вечное сегодня'
Мы думаем о смерти. И наше сердце кипит. Волнуется. Его жгут несогласие, тоска, предчувствие. Неотвратимость.
И в искусстве мы часто видим или грозное, роковое ее величие. Или безысходность. Или «жуть».
Почему?! Откуда такие простые, зашоренные реакции?
Это вечное сражение с умом, с сердцем, усилие понять, принять. Ведь чувство смерти, как и жизни, естественное и простое. Должно быть так… Смерть, как и жизнь, приходит сама. С нами (а не против нас).
И нельзя резать правду на: в жизни одно правда – жизнь, в жизни одно правда – смерть.
У ворот нашего городского кладбища море цветов. И корзин. И веночков. И ваз. И узорных баночек для свеч. Их продают. И когда приближаешься к этому рынку высохших слез (или мертвых цветов), хочется прикрыть глаза от яркости красок, от их кричащей безвкусицы и кислотного «великолепия». Эти краски, как отрава, слишком ядовитые.
Нет тишины в том месте, которое украсят ими. Нет спокойствия. Нет молчания.
И опять - почему? Зачем жирные мазки на могилах?
Смерть акварельна, она таится в полутонах. Прохладна, покойна, безгласна, когда приоткрывает завесу красноречивой тайны, что хранится в любом из нас до поры, - возможности самому стать безмолвием.
Я потеряла близкого человека. Не прошло еще и сорока дней. Я знала о том, что теряю ее, несколько месяцев. Именно в это время и посмотрела «Ушедших» - один из немногих фильмов о смерти, который будит желание не плакать, а улыбаться и жить. Потому что показывает смерть как улыбку. Не нарисованную маской на застывшем лице (искусство, которым овладевает герой на наших глазах, гримом не назовешь), но ту, что устремлена внутрь, а не наружу.
Пишу о японском кино, но не хочу говорить о Японии (что за мода, в самом деле, обо всех японских фильмах говорить с точки зрения национальной экзотики, кино не сувенир). «Ушедшие» - общий фильм (и Оскар тому доказательство, хоть и это неважно).
Да, один из героев фильма – обряд. Он притягивает своей необычностью, тишиной, шепотом и тонким хрустом тканей, красками на остывших лицах, что еле заметны, но дышат, словно живут.
И все же фильм не об обряде. А о том, что за ним (или над). О том, кто для нас мертвый, о том, кто мы рядом с ним, о том, что смерть – продолжение (как своя, так и чужая). О том, куда смотреть, когда хоронишь, - ввысь или в землю. О том, о чем стихотворение Николая Рериха:
Мальчик, останься спокойным.
Священнослужитель сказал
над усопшим немую молитву,
так обратился к нему:
'Ты древний, непогубимый,
ты постоянный, извечный,
ты, устремившийся ввысь,
радостный и обновленный'.
Близкие стали просить:
'Вслух помолися,
мы хотим слышать,
молитва нам даст утешенье'.
'Не мешайте, я кончу,
тогда я громко скажу,
обращуся к телу, ушедшему
в землю'.
Понятно, что профессия, которая, к счастью, подается в фильме не как сувенирная экзотика или экстравагантная причуда, а как часть обычной человеческой жизни, призвана прежде всего дать утешение близким и обращена «к телу, ушедшему в землю», предназначенному для земли (или кремации – неважно). Но «мальчик»-виолончелист работает так, словно творит немую молитву над покойником. Так, словно тот не просто тело, которому надо придать вид живого, но «устремившийся ввысь».
Весь талант «мальчика» (хоть талант тут, возможно, не то слово, и надо - призвание), поменявшего виолончель на недвижность и идеальную замкнутость мертвого тела, в том, что он видит тлеющего под своими музыкальными пальцами постоянным и извечным, не создает, не рисует, а подчеркивает в нем радостное и обновленное.
Потому трупы, изображенные в фильме, прекрасны не как манекены, не как куклы, как люди в своем самом совершенном, недоступном жизни с ее суетой и волнениями облике. Помните у Чехова «мы отдохнем»? Вот именно такой покой на лицах. И родственники просветляются, глядя на тех, с которых Дайго смахнул пелену страдания и знаки конца прикосновениями и любовью.
И вот чьи глаза уже не видят, вдруг предстают настоящими. Не мертвыми, не как будто живыми, а именно настоящими. После молчаливой молитвы обряда, после трогательных касаний, после недоуменных, удивленных новизной взглядов – путь ввысь… Начало.
«Мальчик, останься спокойным», - так начал Рерих свое стихотворение о чуде смерти. Обращение к Дайго формально неподходящее (думаю, он разменял четвертый десяток), но в то же время очень уместное.
Ведь мы застаем его в тот момент, когда он начинает жизнь с нуля (или расстается со своей серенькой жизнью, воскресая для новой). Потеряв работу, возможности карьерного роста, столицу, мечту о путешествиях и даже виолончель, он неожиданно находит себя, свое новое прошлое, свое настоящее будущее. И музыку, которая будет звучать дольше, чем токийский оркестр, светлее, чем рождественский гимн. Честно, как молчание, долго, как бессмертие.
Возможно, «Ушедшие» Йохиро Такита не так глубоки, как бергмановские фильмы или фильмы Тарковского на тему смерти, возможно, у них слишком простой и не в меру хэппиэндовый финал… Но кино это дает невозможный и в то же время естественный своей человечностью сплав мудрости, свободы, равновесия, радости и благословения.
Ни крика. Ни плача. Ни шума. Ни суеты сердца. Ни отказа. Ни мучительного напряжения понять и принять (ведь нельзя же считать серьезным напряжением попытку Дайго отмыться от смерти в бане или его отвращение к «мертвой» еде в первые дни работы в конторе).
Все главное в фильме сказано словно про себя, а не вслух. Для тишины, а не для ответа (мало кто так говорит).
Сказано, в том числе, и это:
«Завтра никогда не наступает; длится вечное сегодня. Не будущее замкнётся смертью, а длящееся настоящее. Не завтра будет смерть, а когда-нибудь сегодня» (Г. Ландау).
mizhanu •
18 августа 2012 в 18:12
Жизнь...смерть...жизнь
Фильм Ушедшие не хочется назвать красивой картиной, хотя такое определение напрашивается сразу же по окончании просмотра. История виолончелиста, утратившего работу в оркестре и вынужденного вернуться в провинцию в отчий дом. Поиски работы, приведшие его в особое бюро, являющееся частью бюро похоронного. Его работа – готовить покойников к положению во гроб. Конфликт с женой, которая не хочет мириться с такой работой мужа, ведь покойник во многих религиях – нечист. И фильм поначалу будто соглашается с претензиями молодой супруги героя. Он попадает в комичную ситуацию со съемками ритуала омовения, где вынужден изображать покойника. Затем омывать приходится двухнедельный труп заброшенной старушки, вызывая омерзение и физическое отторжение. А затем режиссер оставляет в сторонке цветной мелок и берет акварельные краски. Смерть – это переход, приготовление к ней – это действо. Действо строгое, торжественное и гармоничное. Покойник – как драгоценная ваза, которая нуждается в бережной реставрации. Ткани, которыми накрывают, расправляя каждый раз все складочки, омывание, происходящее в кругу родственников и друзей таким образом, чтобы ничего телесного, земного не коснулось глаз. Тщательные аккуратные и уважительные движения мастера церемонии, облачение в кимоно, выкладывание рук и наконец украшение лица. Лицо...то, что останется в памяти как последние мгновения. Лепка лица, если надо подложить в щеки ватные тампоны, чтобы не провисали щеки, поглаживающие движения, как последнее спасибо и прощай. Вот эти поглаживающие движения лица являются самой красивой частью фильма на мой взгляд. Я бы даже сказала – его квинтессенцией. Лицо – как икона, лицо – как душа, лицо – как вселенная человека.
Прикосновение влюбленных пальцев к лицу, мягкими дрожащими подушечками, едва касаясь, дарят больше информации, чем любые иные прикосновения. Любящие ладони на глазах – ничего не бойся, я рядом. Лицо в ладонях – твой мир – мой мир, мы вместе. Или просто пальчик, очерчивающий губы любимого – нежность и узнавание на потаенном уровне. Прощальные прикосновения к лицу...ты дорог нам...
Мастер церемонии облегчает утрату, обряд дарит не только очищение, но покой и умиротворение.
Акварельными мазками режиссер рисует примерение...жизни и смерти, родителей и детей, мужей и жен...все обиды прощаются, все лишнее уходит...
Повествуя о тонкой грани между жизнью и смертью, японская картина «Ушедшие» вовсе не похожа на один из фильмов Такеши Китано, хотя и здесь режиссёром Йодзиро Такитой используются выразительные средства столкновения Эроса и Танатоса, хотя на счёт последнего следует сделать существенную оговорку: Танатос — это всё же воля, стремление к смерти, а в этом фильме оно отсутствует напрочь! Более того, фоновые персонажи фильма всячески дистанцируются от смерти, не принимают её и считают «грязной» темой.
Японцам не повезло — в их языческой религии отсутствует внятное представление о жизни после смерти. Робкие попытки выйти за пределы материального мира ограничиваются разве что натужными предположениями о «переходе» в некую новую реальность, представление о которой практически полностью отсутствует. Страх небытия и пустоты неизбежно должен вызывать брезгливую отстранённость и отвращение, но эти сцены (как и многое в этом фильме) кажутся очень неубедительными и даже неуместными. Ну и что, что человек работает в похоронном бюро? Обычная работа. Вызывает искреннее недоумение, почему некоторые персонажи фильма делали из этого вселенскую трагедию?
Фигура шефа, господина Сасаки, в чём-то осталась непостижимой. Он является ключевой фигурой этой картины, больше подходящей на роль того самого потерянного отца, чем на роль шефа. Он не только посредник между жизнью и смертью, но и носитель Эроса, источника жизни, к которому сам он уже не имеет доступа. Шеф Сасаки производит впечатление опустошённого человека, жизнь и смысл существования которого давно уже закончились. Он лишь является носителем тайного знания, которое нечаянно приобрёл. Нет сомнений в том, что его работа является для него бременем, лишний раз подтверждая то, что работа выбирает человека, а не наоборот. Возможно, именно по этой причине он дважды говорит, что «ненавидит себя» за то, что готовит вкусную еду.
Вообще, еда, потребление пищи — это и есть Эрос, символ полового акта. То, как едят в этом фильме создаёт впечатление судорожного стремления к жизни, цепляния за неё, почти агонии, приближения к последней черте; и это единственное, что роднит эту ленту с фильмами Китано. Гораздо большее соответствие здесь можно найти с нашими «Овсянками», с той лишь оговоркой, что Алексей Федорченко — это всё-таки «наш Тинто Брасс», то есть режиссёр, обретший талант эротического жанра, поэтому в его картине сексуальность выставлена на первый план и представлена именно через призму смерти — буквально в виде бездыханного обнажённого тела, «мёртвого» Эроса. Подобное болезненное соединение, когда Эрос связан с Танатосом и становится вместо пробуждающей жизнь силы, силой разрушительной, представлено и в фильме «Патология», где можно наблюдать сцены животного секса в морге, среди столов с покойниками.
В ленте же Такиты Эрос, напротив, очень чистый и максимально удалён от своей противоположности, в отличии от тех же фильмов Китано, где они максимально соединены и представлены в настоящем — в акте убийства, то есть смерти здесь и сейчас. В «Ушедших» же вообще нет ни одной сцены смерти — она вся остаётся за кадром, мы видим лишь её бесстрастный результат. Единственная страсть — это сублимационное поглощение пищи, символизирующее одновременно торжество жизни и её последние мгновения, как высшую её точку, последний физиологический спазм. В таком контексте становится более понятен символизм такой картины как, например, «Вкус сайры» Ясудзиро Одзу (если к его ультрареалистичным картинам вообще применим термин «символизм»), где еда также играет очень важную роль.
В целом, в фильме «Ушедшие» Эрос и Танатос приведены, скорее, в состояние антиномии, подобно понятию полугодие, где зима и весна не конфликтуют между собой, но являются одним целым. Смена времён года символизирует не только смену циклов бытия (от земного к внеземному), но и более прямолинейную перемену характеров персонажей, которые раскрывают в себе лучшие стороны по мере повествования. К сожалению, это самая слабая сторона фильма, которому явно не хватило по-настоящему сильных актёров и более мастерской режиссуры. Авторам, несомненно, удалось выжать из этого произведения и имеющихся для его создания ресурсов максимум — можно почти физически ощутить это «упирание в потолок», раздвинуть который уже не представляется возможным. Эта картина не открывает тебе космос, как например, «Солярис» Тарковского (который, по аналогии, можно было бы назвать «Пришедшие»), где главный герой, наблюдая в окне фигуру отца, стоящую в комнате, заливаемой водой, постигает свою неправоту в отношении него; или хотя бы «Возвращение» Звягинцева…
Идея фильма «Ушедшие» велика! Она столь велика, что заслуживала бы воплощения от рук мастера самой первой величины, с той же бережностью и любовью, как мастер покойницкой проводит свой ритуал. Но фигура молодого главного героя — словно фигура самого режиссёра, да и всей съёмочной группы, как бы символизирует, что ничего лучше не было, и нужно довольствоваться тем, что есть. Правда, здесь же отмечается, что этот молодой человек «создан для такой работы» и, надо сказать, произведение Такиты действительно получилось достойным. Во многом положение спас несравненный Дзё Хисаиси — музыка связала воедино все элементы этого полотна.
Трудно, однако, смириться с редкими юмористическими эпизодами этой ленты. Временами, глуповато-неуклюжее поведение главного героя откровенно отталкивает. Этой ленте, определённо, не хватило большего трагизма, глубины переживаний, даже пафоса! Всё это было бы здесь уместнее, чем комическая контрастность или гастрономический эротизм.
Там не менее, картина Йодзиро Такиты при всей её схожести с «Овсянками» производит куда более сильное впечатление и даже способна вызвать слёзы в финальной сцене, чего «Овсянкам» не удалось даже близко (да и не могло быть такого замысла в столь опустошённом и депрессивном фильме как лента Федорченко). Немного не хватило катарсиса последней сцены, где можно было бы показать летящих журавлей или длительные планы цветения сакуры… вот такие мелочи и отличают великолепное произведение от великого.
Лекс Картер •
1 июля 2009 в 22:31
Мастер своего дела
Дайго Кобаяши осуществил свою мечту – в коем-то веке стал оркестрантом. Вот только оркестр вскоре распускают, и он оказывается без работы. Продав дорогостоящую виолончель, он с женой отправляется в провинцию, в домик скончавшейся матери, чтобы начать новую жизнь. Первое объявление о работе приводит его в небольшую контору похоронного бюро, где пожилой мастер, специалист по траурным обрядам ищет себе молодого помощника. Так, незнакомый со смертью молодой человек начинает работать на него и постигать все тонкости искусства отправления усопших в последний путь.
Его прибыльная работа, однако, относится к тем видам заработка, о которых не принято говорить вслух. Дайго приходится скрывать это от старых друзей и жены, впрочем, тайное всегда станет явным, будут конфликты и споры. Возможно, для молодого человека и не сложно найти «нормальный» заработок, но тот сильно привязался к работодателю, да и начал вовсю осваивать мастерство. Здесь поднимается тема Случая, ведь отправившись искать работу по объявлению, герой и не представлял, что найдет дело, которому посвятит куда больше времени, чем просто работе.
Режиссер грамотно играет с чувствами зрителя, глазами героя показывает смерть. Это одна из ключевых тематик фильма – ряд усопших пройдет перед Дайго. Среди этих людей будут и старики, и молодые, как жертвы несчастных случаев, так и умершие своей смертью. Через них фильм наглядно демонстрирует – смерть не подвластна человеку, и стоит ли к чему-то стремиться, если в конце и бедняка и богача ждет одна участь. Молодому человеку предстоит переосмыслить многие ценности. Здесь и мысли о работе, и о семье, и о друзьях, и о смерти тоже, все сплетается в единый клубок, из которого будут сделаны конкретные выводы, а герой повзрослеет за сравнительно короткий срок на глазах у зрителя.
Глубина и целостность картины принесли свои плоды. Вещественной заслугой стал Оскар за лучший фильм на иностранном языке за 2008 год. Но это не единственная награда. Сделанная прежде всего для фестивальных кинопоказов эта драматическая лента заслужила признание в Китайской Народной Республике, на Гавайском фестивале, в Монреале и Палм-Спрингс, а также получила аж 13 номинаций японской академии киноискусств. Конечно, надо отдавать должное, что японское кино не имеет масштабов американского, а публика фестивалей акцентируется немного не на том, что интересно массовому зрителю, но, думаю, стоит смело рекомендовать этот фильм, а особенно тем людям, которые не прочь посмотреть серьезное кино.
Итог: японская экзистенциальная драма, сплетенная из нескольких взаимодействующих линий героя с окружающими на манер традиционной притчи об ученике, которая, повествуя о мертвых, поднимает множество важных жизненных тем.
Micki •
3 февраля 2011 в 19:13
Арт-директор последнего в жизни performance`a
Данное произведение нельзя оценивать критериями, применяемыми к западному кино. В нем мало событий, нет характерной для Европы драматургии.
Тема фильма печальная: главный герой, потерявший работу, устраивается в бюро ритуальных услуг. В процессе просмотра зритель погружается в японские традиции приготовления человека в последний путь: тампонада отверстий, бальзамирование, нанесение грима, переодевание. Эта церемония похожа на человеческое существование: длительный процесс, итогом которого превращение тела в прах. Весь ритуал остается лишь в памяти в тех, кто его наблюдает. По ходу действия, Я задумался о том, как важно, чтобы в последний раз человек вышел в свет достойно и раз он сам не может позаботится о своем внешнем виде, то хорошо, что есть такие специалисты как главный герой.
Это фильм – путь главного героя от новичка до профессионала. Ему приходится преодолевать непонимание окружающих людей, их предрассудки в отношении данной профессии.
Его отношения с женой тоже довольно необычные для западного мира: мы можем наблюдать их некоторую холодность и дистанцированность друг от друга. На протяжении фильма Я ловил себя на мысли, что не раз восклицал: надо же, как у них там, совсем не так как у нас. И только сцена ухода жены к матери, в момент, когда отношения у супругов не заладились, убедила меня, что некоторые вещи все-таки интернациональны.
Есть в картине и шокировавшие меня моменты: например только что убитая и порубленная на куски свежая курица, которую оказывается можно есть сырой.
Не обошелся фильм без японских символов: рыба, плывущая на нерест, а обратно плывущая мертвой; каменные письма и др.
И все-таки главная, на мой взгляд, идея в том, что в любой профессии можно быть любителем, можно профессионалом, а можно художником. Ведь бывший виолончелист достиг в своей профессии ступеней, когда его специальность стала искусством. Работа «Ритуальщика» оказывается более творческой работой, чем у музыканта, так как в первом случае он целиком является сценаристом, режиссером, гримером, дизайнером последнего спектакля, а во втором – он всего лишь винтик в «машине» оркестра.
Joshpay •
14 января 2012 в 22:05
Живые поедают мертвых
Потрясающая драма о судьбе неудавшимся музыканте, ставший к своему удивлению работником похоронного бюро. Однако не пройдитесь мимо просто так при упоминании похоронного бюро, в Японии это, по всей видимости, тонкое искусство с философским оттенком. Это искусство, которое заставляет восхищаться.
Герой фильма в детстве травмированный из-за ухода своего отца к другой женщине. Т.е. он был сиротой, что негативно влияет на психику ребенка. Он живет с воспоминаниями об отце, который покинул его в самый нужный час. Едва едва повзрослев, он погружается в хлопоты японской социальной системы, где без работы невозможно прожить в мегаполисе. Поэтому он переезжает со своей женой в провинцию, на что жена соглашается с удовольствием. Но потом выясняется, что это было пожертвованием жены ради любви. Любовь как и в голливудских фильмах присутствует и здесь, но в особом японском стиле, где сдержанность и скромность господствует в интимных отношениях.
Сюжет фильма о похоронных мероприятиях агентства, которые аккуратно моют тело покойника в соответствии с японскими традициями. Здесь показано похоронные ритуалы японского традиционного общества и факт смерти, над которым многие не задумываются. Но понимание всегда приходит поздно. И человек, которого стоит любить при жизни находит эдакую любовь к себе после испускания духа. Между этими двумя моментами проскакивает кухонная культура японцев. Простота, красота и наверняка изысканность вкуса японских блюд. Видимо, эта деталь связывает людей с жизнью как один из наиболее важных факторов, но все равно смерть неминуема. Такова жизнь, таковы люди. Однако не менее забавный момент как герой фильм изучив все азы похоронного дела с такой любовью ухаживает за покойниками, что заставляет понять и уважить себя окружающими людьми, которые считают эту профессию низкой. Тем не менее люди умирают, это неизбежно, а надо ведь их хоронить, а также необходимы люди которые этим будут заниматься. Вот весь прикол фильма.
Актерская игра замечательная. Сюжет глубоко философский, заставляет смотреть на жизнь трезвым смыслом. Музыкальная дорожка трогательная, временами герой фильма сам выполняет некоторые произведения. Постановка супер.
9 из 10
vanillasky911 •
24 мая 2011 в 07:05
Важно не только какими вы были при жизни, но и какими уйдёте из неё
Азия... Восточный взгляд на жизнь всегда отличался от европейского или американского. Кинематографический взгляд тоже особенный. Посмотрев фильм «Okuribito» режиссёра Йодзиро Такита, ещё раз в этом убеждаешься. Но в данном фильме рассказ пойдёт не о жизни, а о смерти.
Фильм поведает историю о молодом виолончелисте Дайго, потерявшем работу из-за роспуска оркестра. Дальше поиск новой работы и, то ли по чистой случайности, то ли из-за козней судьбы, он попадает в похоронное бюро. Но не просто продавать гробы и чёрные ленточки, а работать непосредственно с умершими: обмывать тела, наряжать, наносить макияж. Вы спросите: «А что здесь нового — есть куча других фильмов о таких же бюро, в которых предоставляются такие же услуги?» А разница есть. Дело в том, что весь этот процесс, а скорее даже обряд, происходит в присутствии родных и близких умершего. Но если ни в одном из той кучи похожих фильмов я не хотела бы наблюдать за похожим процессом, то в аналогичном процессе, показанном в этом фильме, нет ничего отталкивающего, неприятного или неуместного. Наоборот — всё очень цивилизованно и, я бы даже сказала, красиво.
Не смотря на сюжет фильма, в нём присутствуют и довольно смешные моменты. Конечно же Дайго встретится и с проблемой непонимания и неодобрения его новой работы молодой женой и знакомыми. Он даже станет перед выбором: работа или семья.
Фильм «Ушедшие» - не просто фильм о похоронном бюро. Он насквозь пропитан восточной философией о жизни и смерти, с неким намёком на жизнь «после» или загробную. И ты мимолётно, сам того не замечая, начинаешь задумываться о том, что всё тленно в мире этом и о том, что неизбежно придёт и твой черёд, а именно каким бы ты хотел быть, как выглядеть в глазах родных в последние минуты прежде, чем отправишься в мир иной, если таков существует? И начинаешь понимать, что данный фильм питается сказать зрителю о том, насколько важно, как говорится «уйти красиво» и достойно во всех смыслах. А главное замечаешь, что для людей, работающих в этом бюро, постепенно стирается грань между жизнью и смертью, в отличии от простых людей. Остаётся только осознание неизбежного, его принятие и смирение с тем, что к этому этапу жизни тоже нужно быть готовым, как морально, так и духовно.
Кроме вышеизложенного в этом фильме также затронуты темы любви, дружбы, обязательств, уважения, прощения и всё очень тонко окутано всё той же восточной философией. И хотя фильм специфический, но очень лёгок на восприятие. А таким, я вам скажу, не так уж просто сделать фильм с подобным сюжетом.
Свой «Оскар» он получил заслуженно. А так как аналогичных фильмов я не видела, то и оценивать не буду, ведь сравнить не с чем. Но он определённо заслуживает высшей оценки.
Buka-sun •
4 мая 2009 в 20:46
Все пути ведут на небеса...
Это прекрасное кино. Такими фильмами стоит восхищаться, их хочется побольше и их хочется пересматривать...
Фильм о жизни и смерти. И это нормально- смерть это естественно и никто не сможет от нее убежать и не нужно бояться. Поразительно, сколько смысла скрыто в одном небольшом фильме... Сколько морали - и о жизни и смерти, и о любви, и о мечтах и целях в жизни, и о проблеме отцов и детей, и проблема взаимопонимания в обществе не осталась не затронутой.
Это история человека, можно сказать, что просто история его жизни... ведь здесь полностью раскрыты его переживания, чувства, характер, мечты проблемы... Он мечтал играть в оркестре, но волею судьбы его занесло совсем в другую колею... он стал проводить обряды положения во гроб, что считалось не достойной профессией. Хотя все, чьим покойным родственникам он делал такую услугу, были ему очень благодарны, остальные отворачивались от него - те, кого не коснулась смерть.
Я думаю не стоит полностью раскрывать сюжет, ведь тот, кто заинтересован, лучше посмотрит и сам сделает выводы. Но смотреть советую всем. Это спокойный и уравновешенный фильм, полный эмоций и чувств. Лишь бессердечный останется нетронутым.
10 из 10
ExM •
7 сентября 2015 в 22:29
Последний мотив..
Человек 'практичный', посмотрев кино скажет: 'Зачем нужно украшать человека, если через несколько минут его труп будет сожжен?'. Мысль верная, ведь человек без души - лишь плоть. Но верно ли это для его близких? Что означает эта плоть для людей окружавших, любивших и уважавших то, что находилось в этой оболочке?
Усопшие - это то что мы помним о них. Возможно, в смерти, как и в жизни - каждое доброе воспоминание подталкивает тебя вверх, а плохое тянет своей костлявой рукой вниз. Это не соревнование ('добрые воспоминания' вырываются вперед), здесь нет очков, но в конце жизни ты поймешь куда и с каким грузом ты пришел в созданном тобой мире.
Последнее омовение - это разъединение нашего временного пристанища от души. Ритуал сам по себе значения не имеет (хоть он и интересен), но вот чувства, возникающие у людей - чудо. Косвенно коснувшись смерти, люди как-бы просыпаются, какая-то важная часть человека раскрывается, мы начинаем вспоминать то чем успела обрасти душа дорогого нам человека за время пребывания тут.
Я хотел бы, когда проживу эту жизнь, чтобы люди просто, без масок, смогли улыбнуться на моих похоронах (как жена и дочки на похоронах своего мужа и отца в фильме). Надеюсь, что они смогут посмеяться над глупостями которые я совершил (и еще не сомневаюсь совершу), или вспомнят что-то - хорошее, или может плохое, с моим участием. Будет чудесно если я оставлю небольшой след в душах людей, хоть мне, возможно, и будет уже все-равно.
orangehorizon •
9 июня 2014 в 20:42
Духовное возрождение
Повороты в жизни бывают разные. Как бы избито это не звучало. Но люди приходят, люди уходят. Тема похорон в ленте меня не так затронула как...
...цепочка жизненных поворотов. Вот ты живешь обычной своей жизнь. Ходишь на работу, используешь одни и те же привычки, бьешься за что-то или просто ожидаешь, используя титаническое долготерпение... В какой-то момент всё может обрушиться.
Ты, к примеру, теряешь работу, потом тебя покидает твой самый близкий человек, а также и окружающие не одобряют твоих действий в новой обстановке. Кроме всего прочего, и сам ты не понимаешь, как в сложившейся ситуации выбираешь совсем неординарный выход, ну, или работу... Хотя тебя и подталкивают к этому определенные обстоятельства, как и сама жизнь. Тебе немного не по себе... И всё же внутренне ты понимаешь, что это было нужно тебе. Будто сама жизнь увидела некую пустоту в твоих повседневных действиях и внесла гармоничные коррективы. Или не совсем они таковы?
Ведь тебя начинает штормить, как крохотную лодку посреди океана, из-под ног уходит земля, будто весь ты как одно здание проверяешься на прочность землетрясением. Что будет дальше?
Кино о любви, что крепче всего где-то на грани двух стихий: жизни и смерти. О памяти, что живет в нас. Кино о нас самих.
8 из 10
Arbodhy •
16 августа 2010 в 19:30
Хирон
Смерть давно потеряла свое сакральное значение. Для людей настоящего это прежде всего потеря близкого человека, его не-существование. С обветшанием религиозных ценностей, смерть перестала рассматриваться как уход. Первая ассоциация - это разложение, страшные кладбища и бездыханные тела. Мы боимся мертвых, мы страшимся умирать, а потому неспособны уважать смерть как процесс, и вместе с этим не способны уважать мертвых. Йохиро Такита один из немногих, кто заговорил о возвращении смерти священного статуса.
Близкие и друзья Дайго, неудавшегося виолончелиста, стыдятся его профессии гробовщика, считая ее неприличной. Но вернувшись в родной город, это единственное чем он смог заняться, и через своего героя Йохиро Такита раскрывает нам весь церемониал японских проводов умерших, донося простую истину, что смерть - это врата, и что мы говорим погибшим не прощай, а до свидания.
Несмотря на то, что в фильме очень много похорон, это по-настоящему светлое зрелище, без черного похабного юмора и цинизма. Взявшись за такую неоднозначную тему, которая у зрителя может вызвать неприязнь, Йохиро Такита умудрился показать ее со всем возможным уважением, которое только может проявить человек. Именно уважение проходит лейтмотивом через весь фильм. Дайго Кобаяши как греческий проводник в загробный мир Хирон омывает тела, одевает в лучшие одежды и гримирует, создавая на мгновение иллюзию, что они живы, чтобы родственники могли попрощаться с родными. И это огромное искусство, которое многие не понимают. Люди обвиняют похоронные бюро, что они зарабатывают на смерти, но когда они получают возможность последний раз увидеть любимого человека таким красивым, каким он, наверное, не был и при жизни, на их глазах появляются слезы благодарности.
Скорее всего трогательность и такт принесли 'Ушедшим' Оскар за лучший иностранный фильм. Его невозможно смотреть без теплого чувства внутри, хотя на экране регулярно возникают хладные трупы. Не последнюю роль играет и первая профессия Дайго. В фильме очень много классической музыки, сыгранной на виолончели, составляющей саундтрек, и это, несомненно, здорово. Более того, картина смотрится на удивление легко, и два часа пролетают незаметно.
Надеюсь, что все, кто смотрел и посмотрит 'Ушедших' по-другому взглянут на умирание, хотя философия смерти, показанная в фильме, конечно же, буддистская, восточная, далекая. Но отдать дань уважения мертвым должны уметь все люди, где бы они не жили.
10 из 10
e-belov •
29 апреля 2009 в 09:57
Имея, не ценим, а потерявши...
История по мотивам мемуаров Синмона Аоки 'Похоронщик' о молодом виолончелисте, который после неудачной музыкальной карьеры в Токио возвращается в провинцию, где начинает работать похоронщиком.
Но нет - не в том смысле, понятном большинству русских, когда нетрезвые мужики в резиновых сапогах, кепках, клетчатых рубашках и засаленных жилетках... Бывшему музыканту приходится учиться устраивать последние приготовления и прощальные церемонии, которые он проводит по-восточному тонко и красиво.
Фильм глубок по своему содержанию, чрезвычайно легок, а порой и забавен. Это драма режиссера Йохиры Такиты, в которой он хочет напомнить зрителю о беспристрастности реки жизни, которая неминуемо приводит людей, словно лосось, к истокам. Это история, которая напоминает нам о неизбежности смерти и о ее сходстве с рождением в том, что самое последние омовение, равно как и самое первое в нашей жизни мы самостоятельно не совершаем. Это фильм о смерти, но о живых людях, которые в любое время могут сказать теплые слова своим близким и дорогим людям, но не всегда делают это, потому что им мешают гордость или невежество. Поэтому всегда будут 'имея - не ценить, а потерявши - плакать'.
И еще - это кино, которое пронизано красивой музыкой и который хочется пересмотреть еще раз.
